• Дарион, расскажите, как к вам пришла идея такого проекта?
• Как-то раз я сидела в кафе. Это было середина ноября. Я наблюдала за дорогой и заметила, как из выхлопных труб машин идет плотный дым. Тогда я подумала: "Оно же физически уже ощущается". В этот момент меня осенило: "О, можно сделать проект! Если это физически видно, значит, оно будет видно и на холстах". Я позвонила своему коллеге Галыму Балсары и предложила ему поучаствовать. Вот так мы с ним начали брейнштормить и прорабатывать все детали проекта, нашли места для установки холстов, пригласили друзей-видеооператоров и реализовали это.

• Что вы увидели спустя месяц эксперимента? Оказались ли результаты неожиданными? Замечается, что какие-то работы темнее, какие-то светлее.
• Вывод из того, что мы увидели по истечению месяца, нас немножко удивил, потому что мы, честно говоря, не особо надеялись, что что-то получится. Для нас это был эксперимент, и мы не рассчитывали на то, что там проявится так четко рисунок. Примерно через месяц мы возвратились на крышу и проверили, и были немного в шоке от увиденного. На пересечении Саина-Жандосова, напротив ТЭЦ, обнаружились самые черные работы; на Абая-Жарокова тоже достаточно плотно "прилип смог". И это однозначно от того, что есть влияние пробок, машин, там большой трафик.

• Вы жили в Германии три года. Почему вы решили вернуться в Казахстан?
• Дело в том, что я алматинка в третьем поколении. Это мой любимый город. Даже когда переезжаю куда-то, я знаю, что это временно, потому у меня постоянная тоска по Алматы. Несмотря на то, что в Германии супер крутая экология, люди там очень замороченные и почти не ездят на машинах, используют велосипеды и общественный транспорт. Это всё настолько естественно для них, что, когда я вернулась в Алматы, этот контраст как раз и вдохновил меня на то, чтобы создать что-то, выразив это своим художественным методом.

• Многие люди уезжают из Алматы, потому что им не нравится экология, а вы, наоборот, вернулись и решили показать этот контраст в качестве воздуха?
• Я решила раскрыть эту тему именно как художник. Более того, у меня есть ещё идеи, связанные со смогом. Я жду зимы, осени, отопительного сезона, чтобы реализовать их, потому что для меня это одна из острых проблем, которую не хочется оставлять без какого-то голоса. Я хочу, чтобы голос дальше шел.

• Вы уже готовы рассказать о своем новом проекте?
• Пока я рассказывать это на камеру не хочу. Потому что еще не время, мы еще его не реализовали.

• Почему вы выбрали именно ласточку? Расскажите про свои работы.
• С левой стороны у меня ласточка. Это как такой памятник ласточкам, с которыми мы, к сожалению, попрощались в Алмате. В детстве я жила на Гоголя-8 Марта, и я хорошо помню, что у нас под окнами всегда вили гнезда ласточки. Это очень сильно в детстве мне вбилось в голову. И какая-то такая романтизация, когда смотришь на Кок-Тобе с балкона, видишь ласточек. Это воспоминание как картинка осталась с детства, и я решила ее изобразить. Вторая работа — так как я жила несколько лет в Берлине, вернувшись в Алматы, я поняла, что здесь всё изменилось и прогрессирует с каждым днём. И так же, как в Берлине, здесь появилась технокультура: я заметила много новых техносцен и классных музыкантов, с которыми я познакомилась. Я решила синтезировать «ою» (казахский орнамент) и сделать его танцующим, подвижным, динамичным. Таким образом я вписываю современные ощущения, которые сейчас происходят, в свою картину. Я выражаю то, что я чувствую вокруг. И это одна из таких вещей, которая мне она очень нравится. Я считаю, что это такой способ разговаривать с окружением тоже.

• После того как вы завершили создание этих картин, прошло уже достаточно времени. Кто обращался к вам, или где были размещены эти картины?
• В первую очередь, это была чистая инициатива. Мы на энтузиастских началах с Галымом собрались, у нас не было особо никаких бюджетов, ни с кем мы не коммуницировали, особо огласку не давали. Мы сами сделали фильм, сами собрали холсты, всю логистику и продакшен делали своими силами. Клей, который собирал частицы воздуха, его нет в Казахстане. Мы его заказывали из-за границы и пришлось ждать тоже какое-то время. Этому проекту год, и эти работы нигде не выставлялись. Еще так скажу, что мы открыты к тому, чтобы выставлять их. Я считаю, что основа — это видео, потому что именно в документальности его вся ценность, картины — это уже вторичный продукт. Главное, мы хотели показать именно через свой фильм и таким образом обратить внимание на проблему.

Фильм "Чем будем платить за воздух?":

• Часто в своей деятельности в искусстве я использую вторичные материалы. Я перерабатываю пластик, я использую upcycle для мозаики — вторично использую битую плитку или старый кафель. История с переработкой, с эко-темой мне очень близка, потому что я считаю, что таким образом можно достучаться до людей, показав свой пример. Заходя в музей или в галерею, они не ожидают, что из мусора или продуктов жизнедеятельности человека можно создать реальные объекты, которые будут эстетически хорошо выглядеть и нести с собой какой-то посыл. Вот мы недавно с Данияром (Бакимовым) из Rocker Plastic сделали огромный проект. Мы собрали скульптуру из переработанного пластика.

• Как вы думаете, какие основные причины загрязнения воздуха в Алматы?
• Я была здесь, когда был карантин, и видела, насколько чистый воздух был, когда ограничили движение по городу. Тогда я жила на 13-м этаже и вела свои наблюдения из окна. Также я вижу, когда спускаюсь с Шымбулака на фуникулере, как висит просто серая туча над Алматой в зимнее время года. Конечно, я считаю, что тот транспорт, которым многие пользуются, уже не ликвидный. Это большая проблема для Алматы. Также, конечно же, то, что частный сектор топит в отопительный сезон покрышками, углем — это очень вредно. И, конечно, хотелось бы как-то улучшить состояние и людей, чтобы у них была возможность отапливаться, не прибегая к таким методам. Это достаточно глубокая вещь, которую очень сложно одним словом описать. Это комплекс всего, мне кажется. Я надеюсь всё-таки, что Алматы сможет перейти на более экологичные методы.

• Какие меры в своей жизни вы предпринимаете, чтобы защитить себя от последствий качества воздуха на здоровье?
• Зимой я стараюсь выезжать в горы и находиться там максимально долго, насколько это возможно, но, конечно, есть работа и какие-то дела в городе. Когда ты долго находишься под шапкой смога, появляются аллергии и начинается насморк — защитные реакции организма, защитный барьер от токсинов. Это заметно, потому что зимой ты не дышишь полной грудью, воздух ледяной, но есть ощущение, что ты как бы ешь песок постоянно. В Алмате зимой у меня именно такое ощущение, когда я долго хожу пешком. А я очень люблю пешие прогулки...

• Если бы у вас была возможность обратиться с коротким призывом к обществу и к акимату для решения этой проблемы, что бы вы сказали? Какое сообщение вы хотели бы донести?
• Для горожан я хочу сделать такой небольшой призыв: делайте свое пространство вокруг себя лучше, облагораживайте его. У нас в Алмате очень богатая природа. Я прошу наших граждан беречь ее, стараться улучшать и очищать своё окружение. Это в первую очередь зависит от привычек каждого человека. Каждый может внести свой вклад, как положительный, так и отрицательный. А по поводу акимата: я с радостью буду участвовать в любых инициативах, если они начнутся. Очень надеюсь, что примут какие-то меры для постепенного избавления от смога. Для меня ужасно больно видеть, как люди болеют легочными заболеваниями и аллергиями. Надо ставить экопосты, я считаю, потому что смог уже доходит до гор — это уже перебор. Это всё отразится на следующем поколении.